Современный человек боится быть денди. За исключением некоторых…
Когда вы думаете о шелковых носовых платках, розовых вельветовых, твидовых и двубортных костюмах, ассоциируете ли вы такой стиль одежды с некоторыми из беднейших трущоб Африки?
Перед вами феномен Sapeurs, субкультуры необычно одетых денди из Конго. Посреди своих истерзанных конфликтами трущоб эти мужчины одеваются в строгие костюмы, элегантно курят трубку и гуляют по нищим улицам в безупречной обуви.
Дендизм или сапология в данном случае — не модное веяние. В некоторых из самых дальних уголков земли, где существует настоящий дендизм, он служит чем-то более близким к религии; кодекс жизни.
История саперизма
Упоминания африканских денди восходят к 18 веку, когда порабощенные африканцы получали от хозяев экстравагантные и элегантные костюмы, чтобы они эффектно “вписывались” в их роскошное окружение. К тому времени, когда работорговля была отменена, освобожденные африканцы уже начали создавать свой собственный уникальный стиль денди, в некоторых случаях делая это лучше, чем когда-либо делали европейцы. Денди, который сделал себя сам, часто стремился подражать аристократическому образу жизни, несмотря на то, что происходил из среднего класса.
Малоизвестная субкультура Конго Sapeur происходит от la SAPE, сокращенно от Société des Ambianceurs et des Personnes Élégantes, или Общества любителей вкуса и элегантных людей. Первой “иконой” или “Grand Sapeur” был Андре Мацуа, влиятельный конголезский религиозный и политический деятель, который в 1922 году вернулся из Парижа, к удивлению своих традиционных африканских соотечественников, полностью одетый в элегантную французскую одежду.
SAPE, как ее знают конголезцы (а теперь и вы), не зародилась официально, пока в конце 1960-х появившаяся поп-звезда не вызвала своего рода революцию в стиле. Папа Вемба, известный как La Pape de la Sape (папа Сапе), после нескольких поездок в Париж на концерты заболел неизлечимой лихорадкой французской моды. При строгом режиме Мобуту, только что освобожденного из Бельгии, любая ассоциация с западной культурой в Конго строго осуждалась. Неповиновение Папы Вембы стало символическим жестом среди экономических лишений и политической диктатуры. Папа Вемба даже основал свою собственную деревню, которая придерживалась ряда моральных кодексов с упором на высокие стандарты личной чистоты, гигиены и элегантной одежды среди конголезской молодежи независимо от социальных различий.
Кодекс Сапологии
Сапер должен знать ноу-хау в портняжном деле. Носки должны быть определенной высоты, в одном ансамбле можно использовать не более трех цветов, и необходимо уделять внимание деталям, например, оставить расстегнутой нижнюю пуговицу манжеты пиджака (контрольная разница между стандартным комплектом одежды и костюмом, сшитым на заказ — это петлицы, которые можно расстегнуть). Они считают свой стиль формой искусства — искусства быть джентльменом. Конечно, во многих книгах говорится, что быть джентльменом — это не только умение красиво одеться, но и безупречные манеры.
Несмотря на то, что большинство из них лично были свидетелями жестокости и ужаса трех гражданских войн, сапер известен как ненасильственный человек, уважительный и внимательный по отношению к другим. Один из их девизов: “Давайте бросим оружие, давайте работать и элегантно одеваться”. Большинство из них католики и регулярно посещают церковь. Привычка к наркотикам не делает элегантным образ жизни; саперы придерживаются консервативного образа жизни без наркотиков.
Что не так с этим движением?
Я знаю, вы подумали об этом — сейчас будет реальность. По данным Всемирного банка, в Демократической Республике Конго средний годовой доход составляет около 400 долларов США, что является довольно низким показателем в мире. Если вам интересно, может ли где-нибудь в этом районе проживать портной по очень разумной цене, вы должны знать, что сапер, вероятно, потратит на импортный пиджак итальянского производства столько же, сколько на дом в столице Конго, Киншасе.
Я прочитала об одном конголезском сапере, который восемь месяцев подрабатывал только для того, чтобы заработать на один костюм. Один из 30, которыми он владеет, поэтому его никогда не увидеть в одной и той же одежде дважды за месяц. Реальность его ситуации очень несовместима с образом, который он любит создавать. Он ушел от бывшей девушки, чтобы содержать 5-летнего сына, и до сих пор живет с родителями в крохотной комнатке с матрасом.
Спустя двадцать пять лет после зарождения La Sape это движение все больше и больше превращается в повальное увлечение дорогими французскими и итальянскими дизайнерскими брендами. Многие из сегодняшних молодых последователей SAPE носят ослепляющую одежду, которая стоит более 10 000 долларов, и еженедельно “соревнуются” за то, кто носит самые дорогие дизайнерские марки. К тому же они почти не зарабатывают на жизнь на развалинах, оставшихся в их разрушенных войной и конфликтами родных городах.
До того как получить визы стало трудно, некоторые ездили в Европу, чтобы купить одежду для продажи дома. Некоторые полагаются на конголезские банды воров в Брюсселе и Париже, которые присылают им новейшие дизайнерские костюмы, многие провели время в тюрьме, а некоторые просто покупают наряды, взяв взаймы. Семья саперов мечтает попасть в Париж, который они считают “землей обещанного высокого саперизма”. Даже Папа Вемба оказался в тюрьме за попытку переправить двести нелегальных иммигрантов во Францию, выдавая их за членов своей группы. Те, кто приезжает в Париж, в основном попадают в гетто, далеко от своей “парижской мечты”. Они моют посуду или, в некоторых крайних случаях, подаются в мужскую проституцию.
Казалось бы, никогда не было более подходящего контекста для выражения “жертва моды”. Старшие члены SAPE сожалеют по поводу примера, который они подали молодому поколению. Они признают, что “это было похоже на наркотик”.
Но так ли все это отличается от некоторых крайностей нашей современной модной индустрии западного мира? Что думаете?
Да здравствует саперизм?
